Urahara Kisuke

Он сидел у окна и, оперевшись о подоконник локтём, задумчиво стучал себя по носу. Странное и монотонное занятие вносило определённый такт в наполненную хаосом жизнь. Как метроном, этот палец отмерял мысль и отсекал её, приводя на её очередь следующую, чтобы мужчина закончил думать её ровно к тому моменту, как, стукнувшись о его нос, подушечка указательного пальца левой руки принесёт с собой новую. В какой-то определённый момент, однако, мужчина понял, что никакой рациональности в этом занятии нет, и в голове всё равно хаос мыслей, только они не назойливо лезут на передних план, распихивая друг друга, а кружатся в восхитительном эмоциональном танце друг с дружкой, будто дразня его и не давая возможности ухватиться только за одну. Неприятное ощущение, что его гениальные мысли сделали его самого, вызвало у мужчины лёгкую улыбку, и он остановил «тикание» пальца-метронома и замер напротив окна, подперев щёку рукой.

В закатном солнце его ресницы отливали не золотом, но медью, а волосы были растрёпаны, ибо, сняв панамку, Кискэ взъерошил их рукой, а сам головной убор теперь сиротливо лежал рядом с ним на низком подоконнике. Из глубин мыслей его вырвал тихий голос Уруру, девочка предложила мужчине чая и он согласно кивнул ей в ответ, а когда она вышла, покосился на часы. Те показывали половину пятого вечера, при этом минутная секундная стрелка, а, следом за ней и минутная, неумолимо бежали вперёд, подтягивая за собой самую большую из своих сестёр. Мужчина покачал головой и снова направил взгляд на солнце. Оно было слишком красиво, чтобы не любоваться им, иначе зачем оно позволяет смотреть на себя так долго, не режа взгляд? Зимнее солнце особенно прекрасно потому, что его слишком мало, и чтобы насладиться им, нужно наблюдать, не бросать взгляд мимоходом, а смотреть, внимательно и вдумчиво, быть может, тогда и откроется какая-нибудь сокровенная тайна или желанная истина, а, быть может, ничего и не измениться, просто пройдёт четверть-другая часа, и в голове станет на одну хаотичную мысль, танцующую неимоверно страстный танец, больше.

Урахара знал, что Йоруичи наконец-то вернулась домой ещё до того, как она с подносом вошла в комнату отдыха. И не потому, что в кухне прекратилась слышная до этого возня и топот детских ножек, просто воздух будто изменился, атмосфера разрядилась, всё встало на свои места. Мир не остановится, если один человек уйдёт, но мир другого человека будет спокойнее, если он будет знать, что первый обязательно вернётся. Может, не через час и не через неделю, а лет через десять или пусть даже через сто, но вернётся, ступит босыми ногами на пол за его спиной, поставит на столик рядом с ним поднос и, усевшись удобно рядом, задаст один, казалось бы, ничего не значащий вопрос:

- Как дела, Киске?

- Что за глупый вопрос? Сколько мы уже друг друга знаем, лет триста? А ты всё его непременно задаёшь, за это время могла и что-нибудь поинтереснее придумать, - широко улыбаясь, Урахара повернулся к женщине, оторвавшись от лицезрения закатного солнца. Солнечные блики красиво обрамляли её лицо, янтарные глаза будто светились драгоценными камнями, такие блестящие, такие большие, такие красивые. «Интересно, за сколько их можно было бы продать?» И сколько тумаков навешала бы ему Принцесса клана Шихоин, если бы узнала, о чём он только что подумал? – Ну, там, «сколько женщин ты сегодня закадрил?» или «сколько раз ты сегодня мир спас?», например. Но в данном случае и «будешь чай?» тоже сойдёт~ - мужчина весело улыбнулся, ожидая её реакции. Она могла, как послать его далеко и надолго, в свое изящной манере заставив налить чай не только самому себе, но и ей, так и решить поухаживать за ним. Вопрос был лишь в том, чего захочет её красивая левая пяточка.

- Что ж, как и у любого другого опального капитана двенадцатого отряда… - закончив «ворчание», таки решил ответить на вопрос подруги коммерсант, всё же значил он куда больше, чем могло показаться на первый взгляд, -  стоп, таких в Готэе ведь ещё не было~ - с некоей гордостью в голосе добавил мужчина. – Так вот, как у единственного в своём роде опального капитана двенадцатого отряда Готэй 13, дела у меня не стоят на месте, всё куда-то идут, чего-то требуют, но главное, что еда неизменно хороша, так что прочие трудности можно пережить. А как у тебя дела~ - елейно улыбнувшись, добавил блондин. – Ты показала Сой Фон-тайчо свои неизменные качества лидера или она всё ещё хочет отправить меня на Сокиоку за то, что я сотню лет назад утащил тебя с собой на грунт? – откуда ему было знать, что Йоруичи виделась со своей ученицей? Впрочем, это была всего лишь догадка, насколько она оказалась верна, мужчине лишь предстояло узнать, но сложно было бы вообразить, что Сой не захочет увидеть свою Принцессу, если та вернётся в Королевство, пусть и ненадолго.

Отредактировано Yukio (2011-09-30 22:17:06)

Urahara Kisuke

Она улыбалась ему, обнажая ровные, красивые зубы, на фоне смуглой кожи они были такими белыми, что этот цвет почти слепил. Два верхних клыка выглядели пугающе и привлекательно одновременно. Какова вероятность того, что они отросли сильнее из-за того, что она часто пребывает не в человеческом обличии? Импозантная, но, одновременно с тем, несколько дикая, её свободолюбивая животная натура настойчиво манила и притягивала к себе. Она требовала внимания, порой казалось, что она возвращается только за ним, ибо никто больше не может ей подобного внимания оказать. В достатке, но неназойливого, недодаденного совсем чуть-чуть, чтобы удовольствие было почти полным, и она могла уйти, гордо вильнув хвостиком, но уже жаждя вернуться, чтобы забрать оставшееся и почти всю долю следующего. Манерная, красивая, безгранично добрая и такая родная, Йоруичи казалась человеком практически полностью изученным и знакомым, но, одновременно с тем, как и все кошки, она сохраняла какую-то тайну. Кискэ нравилось дразнить её, и ему нравилось быть дразнимым в ответ. Наверное, он тоже всегда был дворовым котом, пусть и без хвоста, но отчасти и этим – родством души – он её и привлекал. По крайней мере, ему так думалось.

- А ты в спальню заглядывала? Пока не заглянешь, не сможешь сказать наверняка~  – парировал Урахара, беря панамку с подоконника и расправляя её в руках. Её медовые глаза с долей иронии смотрели на него, а произносимые слова давали ясно понять, что его вызов она приняла, и сегодняшний вечер они явно проведут, подшучивая и подкалывая друг друга. Так просто и привычно, что меткие и язвительные комментарии уже слетают с губ сами собой, но неподготовленному очевидцу это всё может показаться куда более серьёзным, чем оно есть на самом деле. Ссорой двух слишком гордых, чтобы признать свои ошибки, любовников или серьёзной размолвкой старых друзей. Но нет, это было всего лишь привычное вечернее дружеское общение, наедине, без галстуков, обид и временных рамок. – А фиговин пока ни одной, но сегодня мне звонили насчёт коллайдера, так не хотелось расстраивать их, но по сравнению с любым из Банкаев, то, что создают люди – это просто новогодних фейерверк~ - легко улыбнувшись, мужчина водрузил на голову панамку и наблюдал за действиями женщины с определённой долей удовольствия. Всё-таки, он удостоился её внимания, пусть и простого, какого-то обыденного, но оттого наиболее важного. Ведь не каждый раз увидишь принцессу, наливающую чай простолюдину.

- Что ты! Как я могу на такое надеяться! – шутливо отмахнулся блондин и взял в руки чашку с чаем. – Первая ненависть, как и первая любовь, не забываются~ - и в подтверждение своих слов достаточно откровенная полуулыбка. Кискэ знал, что Йоруичи поймёт ей значение правильно. Впрочем, велика вероятность, что больше никто, кроме неё, этого значения не поймёт вообще, но это не важно. Разговор наконец был подведён к теме, которую можно было бы посчитать чуть ли не главной темой дня. Мужчине, почему-то, казалось, что он и так знает, что Кошка может ему сказать сейчас на тему Готэя и своего ответа, но этикет и просто правила дружеского приличия как-то вытягивали резонный вопрос, - А что же ты думаешь про Готэй? – в закате его серые глаза полыхнули огнём, а руки поднесли чашку к губам для небольшого первого глотка.